Алиса Клевер - Четыре стороны света и одна женщина

Ознакомительный фрагмент

– Проспаться? Интересная идея! – расхохотался Максим, но смех его был невеселым. – Проспаться я теперь не могу, разве что попробовать спать на крыше. Да и то, я так подозреваю, что не поможет. Я найду ее все равно, и плевать мне, что ты об этом думаешь.

– Ты ненормальный! Оставь ее в покое! – воскликнул Ричард тревожно. Он никогда не слышал, чтобы Максим так бесновался, так пил. Да он сходит с ума там, в Москве! Кто его знает, на что он способен. Тогда, на приеме в честь кинопоказа, Максим силком выволок Арину из здания, а после ей пришлось сбежать от него через дикий лес.

Он способен на все.

Но никогда прежде он не хотел обладать кем-то с таким звериным упрямством. Если что-то или кто-то, особенно кто-то, не шел ему в руки, Максим всегда отступал с холодной равнодушной ухмылкой. Он никогда не боялся потерять человека, только боялся потратить зря время.

И вот он валяется на полу в своем московском отеле и пьет.

– Ненормальный? Да, я ненормальный. Возможно, и правда опять пора лечиться, только вот не думаю, что для меня есть лекарство. Дьявол! Почему ты не скажешь мне? Может быть, она и не улетала никуда?

– Иди и проспись, Максим, – напряженно пробормотал Ричард.

– А может быть, она прямо сейчас сидит на краешке твоей кровати в твоей спальне. В одной из твоих нелепых пижам. Только я тебя предупреждаю, что в таком случае я тебя просто убью. Слышишь, а? Друг мой на все времена, Ричард Непорочный. Она моя, и никто ее не возьмет у меня. – Максим нес какую-то околесицу и заранее знал, что пожалеет об этом после, но не мог сдержаться. Одна мысль, что Ричард, возможно, куда больше подходит его Арине, синеглазой его Белоснежке, – эта мысль убивала и одновременно заставляла жаждать крови.

– Сейчас ты говоришь совсем как твой отец, – бросил вдруг Ричард, и Максим оцепенел. Он огляделся – среди огней иллюминации в огромном зеркале холла отражалось его бледное, опухшее, растерянное лицо. Пьяное и злое лицо мужчины, перекошенное от ярости лицо его отца.

Вот он – итог всего. Ричард прав, и глупо сопротивляться. Он – сын своего отца. Всегда будет. Нечего отрицать очевидное.

– Прости, – выдохнул Максим. – Я сам не знаю, что говорю. Прости. Только все же скажи, она не с тобой?

– Ты спятил. Нет, она не со мной, но разве в этом дело? Ты должен оставить ее в покое. Она заслужила это. Она не хочет тебя видеть – и ты должен уважать ее выбор.

– Никогда не собирался уважать ее выбор.

– Даже если ты найдешь ее, чего ты добьешься? Она убежала от тебя один раз, убежит и второй. Чего ты от нее хочешь? Ты знаешь, что она никогда не станет играть в твои игры, Макси.

Максим закрыл глаза и замолчал, пытаясь выкинуть из памяти обрывки последнего кошмара, тяжелые капли дождя, вошедший в пике самолет…

– Скажи мне только, что она уже приземлилась. Ты говорил с ней? Ты дал ей денег? А ты знаешь, что час назад самолет упал в океан? С ней все в порядке?

Не контролируя себя, Максим почти кричал в трубку. Ричард стоял посреди своей лондонской кухни в длинном теплом халате в красную клетку. Что ему делать? Что отвечать? Если бы Максим не был таким… чудовищем, возможно, он и сказал бы ему, где сейчас Арина. Всего несколько часов назад Ричард говорил с ней. Она благополучно добралась до места и заверила Ричарда, что все хорошо, что их план сработал и что теперь все будет в полном порядке.

Но он не верил ни в какой «полный порядок». Достаточно было услышать ее интонации, то, как натянуто она с ним прощалась, как дрожал ее голосок. Что угодно можно было бы сейчас говорить и как угодно объяснять себе то, что произошло. Убеждать себя, что так будет лучше для всех, что Максим неуправляем и непредсказуем, чтобы оставаться с ним дальше, чтобы любить его. Что это глупо, безрассудно и к тому же опасно. Что время лечит… Нет, с Ариной не было «все в порядке».

Говорить же об этом Максиму Коршунову Ричард не собирался.

– Она давно приземлилась, и она не хочет тебя видеть. Так что ты можешь улетать из Москвы, – сказал он наконец после длинной паузы. – Оставь ее в покое.

– Я не могу, – глухо прорычал Максим. – Я не могу оставить ее в покое. Прости, Ричи.

И он нажал кнопку отбоя. Подумав, отключил телефон. Зная характер Ричарда, Максим был уверен, что тот примется звонить и отговаривать его. Никто не сможет его отговорить.

2

Мир вокруг казался негативом – пыльной, темно-зеленой с серо-голубым куполом копией другой реальности, параллельного измерения, в котором Арина провела последнюю пару месяцев. Дождь моросил и моросил без остановки, и желание спать побеждало все остальные чувства, но в электричке было слишком людно, чтобы сбросить напряжение по-настоящему. Арина сидела, зажатая между грузным мужчиной в серой ветровке и пожилой женщиной – под ногами у той стояли две коробки с дачными помидорами. Видимо, собрала с грядок все, что еще оставалось, и везла к себе домой, во Владимир.

Невозможно поверить, что она сидит тут, между этими вот людьми так, словно ничего и не было.

Сероглазый красавец с зачесанными назад волосами, в черном смокинге, тонком галстуке и белоснежной рубашке. Он умопомрачительно улыбается, протягивая ей руку. Теплые ладони, сильные руки сжимают ее, делая почти больно. Соблазнительная усмешка. «Я знаю, как сильно ты меня хочешь».

«О нет! Ты и понятия не имеешь, как сильно я хочу вернуться…» С упорством истинной мазохистки Арина вспоминала его красивое и такое обычно спокойное лицо и то, каким взбешенным он был в последний их вечер. Может быть, если бы она не надела то платье, все бы сложилось иначе?

А как – иначе? Особенно в случае с Максимом Коршуновым, избалованным принцем, играющим с людьми как кот с мышью. Еще несколько сумасшедших дней в его руках, в его квартире, в умопомрачительном лабиринте его игр и затей? Ничего больше, только это. Сладкий плен и неизбежно разбитое сердце в конце.

Да какая разница, сейчас или после!

Арина жалела, что не осталась, – и жалела, что узнала Максима Коршунова. Мир без него навсегда останется пресной поделкой. Она жалела, что оставила у Ричарда мобильный телефон, и проклинала то, насколько хорошо они продумали весь их план – полететь в Санкт-Петербург вместо Москвы. Добраться до Москвы не на самолете, а на «Сапсане». Сразу уехать домой, не заезжая даже к самой близкой подруге, к Нелли. Никому ни о чем не сказать, чтобы избежать ненужного риска встречи.

Увидеть бы его хотя бы один еще раз.

Перестань, глупая. Он уже забыл тебя.

Арина нервно вздрогнула и отвернулась от залитого дождем окна. Грузный мужчина, сидевший на краю, задремал и уронил тяжелую голову на ее худенькое плечо. Он тяжело дышал во сне, его дыхание было несвежим, и Арина невольно морщилась. Электричка казалась ей уродливой и фальшивой. После спортивной машины, летящей по лондонским дорогам на сумасшедшей скорости, все иное с колесами казалось ей медленным и картонным.